Биография Г.В.Вернадского ~ «Монгольское иго в русской истории» ~ Русская АН ставит задачу… ~ Две точки зрения на русскую историю ~ Цитата из Соловьева ~ Чем возмущался Пушкин? ~ Искривленная схема ~ Кочевники - посланники своей культуры ~ Церковь как связующее звено ~ Византия, Русь и степной Восток ~ Русь в системе мировой империи ~ Круг, очерченный монгольской саблей ~ Перемещение центра тяжести ~ Русь как частица исторического мира ~ Распад Монгольской империи ~ Чертеж 1331 года ~ Неприятели народа русского… ~ Первое открытое противостояние ~ Поражение Литвы на Ворскле ~ Совместная историческая жизнь ~ Сарай и Москва ~ Теория двух чисел ~ Сарай мог стать духовным и культурным центром Руси?
Первое правило истории Мэрфи:
«История не повторяется - это историки повторяют друг друга».
В следующих главах я предлагаю вашему вниманию мнения и взгляды историков различных времен на то, как происходило «в реале» то, что мы сейчас называем татаро-монгольским нашествием.
Вы собственными глазами увидите некоторое сходство, но и различия найдете также.
И немалые, должен сказать.
Отчего ж это происходит?
Оттого, что свидетельств документальных очень мало, да и в них иногда столь все противоречиво, что вряд ли когда-нибудь мы сумеем восстановить события тех дней в их истинном свете…
Но - читаем!
БИОГРАФИЯ Г.В. ВЕРНАДСКОГО
Вернадский Георгий Владимирович - крупнейший историк русского зарубежья.
Родился 20 августа 1887 года в Петербурге, но детские и юношеские годы провел в Москве, где его отец, выдающийся отечественный ученый Владимир Ива-нович Вернадский (1863-1945) был профессором Московского университета.
…Он поступает на историко-филологический факультет Московского университета, в перерыве между занятиями, образовавшемся в 1905 году, слушает лекции в заграничных Берлинском и Фрейбургском университетах, затем возвращается в Москву и получает университетский диплом в 1910 году. Через год он переезжает в Петербург, где становится приват-доцентом на кафедре русской истории университета.
Здесь он защищает магистерскую диссертацию на тему «Русское масонство в царствование Екатерины II». Его научными учителями были В.О.Ключевский (признанный лидер «московской исторической школы»), С.Ф.Платанов (глава «петербургской школы»), а также крупный историк и культуролог И.М.Гревс.
Еще в студенческие годы, наряду с темой масонства, его интересовало изучение влияний Востока на русскую историю, чему он посвятил несколько ранних статей. В дальнейшем эта тема станет в его научном творчестве ведущей. Несмотря на свои либерально-демократические политические убеждения (он вместе с отцом был членом кадетской партии), всей логикой своих исторических изысканий Г.Вернадский подводил к идее сильной централизованной власти, которая только и способна сохранить единое геополитическое пространство России - Евразию.
Во время гражданской войны Г.Вернадский покидает столицу и переезжает вначале в Пермь (в 1918-1920 годах он работает профессором истории во вновь открытом пермском университете), а затем в Таврическом университете в Симферополе. В течение нескольких месяцев возглавлял отдел печати в правительстве генерала Врангеля.
После эвакуации из Крыма Г.Вернадский около года прожил в Афинах, где изучал в архивах источники по византийской истории, а затем переехал в Прагу, где получил должность профессора истории русского права на русском юридическом факультете. В Праге Г. Вернадский близко сходится со знаменитым историком и археологом Н.П.Кондаковым (он принимал деятельное участие в работе так называемого «кондаковского института»), пишет многочисленные статьи и брошюры на исторические темы и начинает сближаться с евразийским движением.
В силу особенностей своего характера Г.Вернадский совершенно не участвовал в общественно-политической жизни, складывающейся вокруг евразийства, однако многие его идеи были ему весьма близки. Особенно сильное влияние оказали на него общение с П.Савицким и его идея «месторазвития», подвигнувшая Г.Вернад-ского на написание нескольких работ, посвященных истории Евразии.
Главным вкладом ученого в евразийство можно считать концепцию борьбы начал «леса» и «степи» как стержневых осей русской истории, а также идею периодиче-ской ритмичности государственно-образующего процесса, во многом предвосхитив-шую многие положения теории А.Тойнби.
Основными трудами Г.Вернадского, созданными в период существования евразий-ского движения были такие работы, как «Начертания русской истории» (1927), «Опыт истории Евразии с половины VI века до настоящего времени» (1934), «Зве-нья русской культуры» (1938).
В 1927 году Г.Вернадский получает приглашение занять, должность научного сотрудника по русской истории в Йельском университете. Поскольку шумные поли-тические процессы вокруг евразийства и диспуты, популярные в русском зарубе-жье, давно тяготили его, то предложение было принято и он поселился в Нью-Хэйвене, где и прожил до конца своих дней. Здесь он ведет преподавательскую и научно-исследовательскую работу, пишет труды, прославившие его имя во всем мире. К ним относится, прежде всего, его пятитомная история России с древней-ших времен до конца XVII века, написанная с 1943 по 1969 год.
На протяжении своей почти полувековой деятельности в США Г.Вернадский соз-дал свою мощную историческую школу.
Как показал столетний юбилей Г.Вернадского, она включает в себя немало аме-риканских и европейских учеников и последователей ученого. Проявлял огромный интерес к России, вел обширную переписку с отечественными учеными, оказал оп-ределенное влияние на Л.Н. Гумилева.
Умер в 12 июня 1973 года в возрасте 86 лет в г. Нью-Хэйвен, штат Коннекти-кут.
«Монгольское иго в русской истории»
«Евразийский временник», книга V, Париж, 1927 год.
Русская АН ставит задачу…
Сто лет тому назад, в 1826 году, русская Академия Наук предложила такую за-дачу на разрешение современных ученых: «Какие последствия произвело господ-ство монголов в России, и именно, какое имело оно влияние на политические связи государства, на образ правления и на внутреннее управление оного, равно как и на просвещение и образование народа». Сроком для представления ответа было назначено 1 января 1829 года.
К назначенному сроку поступило лишь одно сочинение на немецком языке, кото-рое не было признано достойным награды.
Через несколько лет после неудачной попытки, Академия вновь предложила за-дачу из той же области, но определила ее гораздо более узко. В Новой поста-новке (1832 г.) задача была выражена следующим образом: «Написать историю Улуса Джучи или так называемой Золотой Орды, критически обработанную на осно-вании как восточных, особенно Магометанских, историков и сохранившихся от Ха-нов сей династии монетных памятников, так и древних Русских, Польских, Вен-герских и прочее летописей и других, встречающихся в сочинениях современных Европейцев сведений».
Срок для решения этой новой задачи поставлен был так же трехлетний (1 авгу-ста 1835 г.). На этот раз в Академию поступила также работа на немецком язы-ке, большая и значительная, но, однако, после отзывов академиков Френа, Шмид-та, и Круга премия за работу и на этот раз не была присуждена [Работа эта бы-ла опубликована через несколько лет. Она принадлежала перу известного ориен-талиста Гаммера-Пурготаля (Geschichte der Goldenen Horde 1840)].
С тех пор прошли десятки лет. Несколько поколений русских ученых трудились над изучением вопросов, поставленных Академией Наук в первой половине XIX ве-ка. Многое исследовано и уяснено; помимо источников арабских и персидских привлечены к рассмотрению источники китайские [Здесь нужно отметить выдающую-ся роль нашей духовной миссии в Пекине (о.Иакинф Бичурин в первой половине XIX века, о.Палладий Кафаров во второй половине)].
Однако, если мы приблизились теперь к разрешению второго вопроса, постав-ленного Академией (о Золотой Орде), то первый общий вопрос об удельном весе монгольского ига в истории русского народа остается в сущности до сих пор без ответа. Между тем, то или иное решение этого вопроса имеет громадное значение для понимания всего хода русской истории.
Две точки зрения на русскую историю
Русскую историю можно рассматривать с двух точек зрения. Можно изучать внутреннее развитие русской жизни и русского народа безотносительно к окру-жающим народам. Можно с другой стороны стремиться выяснить развитие русской истории на фоне истории мировой.
Когда смотрели на русскую историю с этой последней точки зрения, то обычно под мировой историей понимали историю западноевропейского мира. Русская исто-рия являлась тогда как бы только привеском истории Западной Европы. Все миро-вое значение России во времени представлялось лишь в том, что она оберегала западноевропейскую цивилизацию от азиатского «варварства».
Цитата из Соловьева
Излагая происхождение «восточного вопроса» во время русско-турецкой войны при императоре Александре II, историк Соловьев писал так: «У нашего героя древнее и знаменитое происхождение… Восточный вопрос появился в истории с тех пор, как европейский человек осознал различие между Европою и Азиею, между европейским и азиатским духом. Восточный вопрос составляет сущность истории древней Греции; все эти имена, знакомые нам с малолетнего детства, имена Мильтиадов, Фемистоклов близки, родственны нам потому, что это имена людей, потрудившихся при решении восточного вопроса, потрудившихся в борьбе между Европою и Азиею. Ожесточенная борьба проходит через всю Европейскую историю, проходит с переменным счастием для борющихся сторон; то Европа, то Азия берет верх: то полчища Ксеркса наводняют Грецию; то Александр Македонский со своею фалангою и Гомеровою Илиадой является на берегах Ефрата; то Аннибал около Ри-ма; то римские орлы в Карфагене и в его метрополии; то гунны на полях Шалон-ских и аравитяне подле Тура; то крестоносная Европа в Палестине; то татарский баскак разъезжает по русским городам, требуя дани, и Крымский хан жжет Моск-ву; то русские знамена в Казани, Астрахани и Ташкенте; то турки снимают крест со Св.Софии и раскидывают дикий стан среди памятников древней Греции; то ту-рецкие корабли горят при Чесме, при Наварине, и русское войско стоит в Адриа-нополе. Все - одна великая борьба, все - один восточный вопрос».
«Но, разумеется, - добавляет Соловьев, - восточный вопрос имеет наибольшее значение для тех европейских стран, которые граничат с Азией, для которых борьба с нею составляет существенное содержание истории, таково значение вос-точного вопроса в истории Греции; таково его значение в истории России вслед-ствие географического положения обеих стран».
Конечно, в историческом весе России этот элемент - защита Европы от Азии - играл роль. Понятно также и возмущение русских мыслителей, когда в Европе об этом забывали.
Чем возмущался Пушкин?
В свое время (1834 г.) ярко выражено было это возмущение А.С.Пушкиным: «Долго Россия была совершенно отделена от судеб Европы. Ее широкие равнины поглотили бесчисленные толпы Монголов, остановили их разрушительное нашест-вие. Варвары не осмелились оставить у себя в тылу порабощенную Русь и возвра-тились в степи своего Востока. Христианское просвещение было спасено истер-занной, издыхающей Россией, а не Польшей, как еще недавно утверждали Европей-ские журналы; но Европа в отношении России всегда была столь же невежествен-на, как и неблагодарна».
Несомненно, в исторической роли России была и эта сторона. Русь была в те-чение ряда веков рубежом между Западом и Востоком, Европой и Азией. Этой сто-роной, однако, далеко не исчерпывается историческая роль России в истории ми-ровой. Мировая история - понятие гораздо более широкое, чем история европей-ская.
Искривленная схема
У нас создалась искривленная историческая схема мировой истории. Германо-романская Европа нам представляется основным стержнем исторического процесса. Такое представление создалось, главным образом, на основании бурного роста европейской культуры в XV-XIX веках.
Между тем, эта культурная гегемония Европы (притом ее надо понимать преиму-щественно в ограниченном смысле развития прикладного естествознания и техни-ки, промышленной, военной и политической жизни) - явление временное. Как сло-жится мировая жизнь уже в XX веке, большой вопрос и большая загадка. Среди германо-романских народов все больше выдвигаются в жизни новые образования - Америка англо-саксонская, а также Америка испано-португальская. Предстоят ко-лоссальные сдвиги народов Азии и Африки – индусов, китайцев, японцев, монго-лов, турок, негров.
Картину столь же непохожую на романо-германскую гегемонию XV-XIX веков, мы находим в прошлом.
Кочевники – посланники своей культуры
Так называемое «падение римской империи» есть соприкосновение средиземно-морского греко-римско-сирийского и европейско-арабского мира с миром средне-азиатских и южнорусских кочевников. Кажущийся «регресс» материальной культуры Средиземноморского мира был, с другой стороны глядя, «прогрессом» - грандиозным раздвиганием культурно-исторических и культурно-географических рамок. Кочевники, шедшие волнами друг за другом из черноморских степей, из глубин континента, оказывались часто посредниками между цивилизацией и культурою среди-земноморскою и дальне-азиатскою (китайскою и индусскою), не говоря о том, что сами кочевники несли с собою совершенно новую культуру, например, в области искусства.
Материальная культура «римской империи» оказалась бессильна перед напором культуры новых народов-«варваров».
Но духовный подъем средневекового мира, связанный с новой религией – хри-стианством, в значительной степени совладал с разбушевавшимися историческими стихиями.
Церковь как связующее звено
Церковь была связующим началом между миром средиземноморским и миром «вар-варским». Через церковь многие элементы «варварской» цивилизации проникли в жизнь народов, подчиненных ранее римскому мечу. С другой стороны, церковь за-хватывала в черту своего влияния и своей организации новые «варварские наро-ды».
Все дальше на восток двигался центр церковного влияния. Первый церковный «Рим» был в старом средиземноморском Риме. Второй, Новый Рим, был уже на ру-беже Европы и Азии, на Босфоре, в Византии. Третий Рим был еще дальше на вос-ток в недрах восточной, монгольской, Руси - в Москве.
Царьград, он же Константинополь, Византия тоже был центр Православия в Средние Века.
В разные стороны от этого центра, по мере уменьшения его влияния, распро-странялись боковые (со всемирной для Средневековой истории точки зрения) ветви христианства: на Западе, в мире германо-романской Европы - латинство; на Востоке, в мире Иранской Азии и турецкой и монгольской степи – несторианство.
Византия, Русь и степной Восток
Вся история Византийского царства проникнута взаимоотношениями со степным Востоком. Теми же отношениями окрашены ранние века русской истории, ее «домонгольский период» - Киевская Русь.
Печенеги, Половцы, Торки, Верендеи, Черные Клобуки - все эти, по преимуществу, турецкие народы южнорусских степей входили в постоянное соприкосновение с миром греческим и русским, то враждовали и воевали с Царьградом и Русью, то в отдельных частях и в разных комбинациях вступали с ними в союзные и дружественные отношения.
Русская цивилизация и культура постепенно пропитывалась началами, с одной стороны, византийской (то есть греко-восточной) цивилизации и культуры, с другой - цивилизации и культуры степных кочевников, перенимая от них одежду и оружие, песнь и сказку, воинский строй и образ мыслей.
С этой точки зрения, монгольское нашествие XIII века не было чем-то принципиально новым. Это была такая же глубинно-материковая волна, только волна необычайной силы и невиданной ранее степени напряжения. Притом эта волна совершенно захлестнула собою русский мир, по крайней мере, восточную его половину. Этим и создана была новая основа русско-восточных отношений. Началось политическое подчинение Русской Земли Востоку – «монгольское иго».
Русь в системе мировой империи
В нашем сознании понятие «монгольское иго» связано, прежде всего, с отрывом русской земли от Европы. Однако, это обстоятельство имело и обратную сторону.
Если «монгольское иго» способствовало отрыву русской земли от Европы (большой вопрос, насколько глубок был этот отрыв), то с другой стороны, то же «монгольское иго» поставило русскую землю в теснейшую связь со степным центром и азиатскими перифериями материка.
Русская земля попала в систему мировой империи - империи монгольской.
Мировой характер этой империи как-то недостаточно до сих пор нами сознается.
Мировое значение имела римская империя времен Траяна и историческое продолжение ее – византийская империя эпохи Юстиниана, а затем эпохи Василия II. Мировая империя Византии была разрушена крестоносцами-латинянами в 1204 году. Латинские же средневековые империи – учрежденная Карлом Великим в 800 г. «священная римская империя германской нации» и другая – Константинопольская империя Балдуина - мирового значения иметь не могли. Империя «германской на-ции» имела значение лишь провинциально-европейское. Империя Константинополь-ская Латинская не имела и такого значения.
Круг, очерченный монгольской саблей
Роль Рима и Византии - объединительницы культур Запада и Востока, культуры земледельческой морской и культуры кочевнической степной - эта роль в начале XIII века после падения империи Византийской перешла на империю Монголов. При этом, однако, круг земель и народов, охваченный монгольской саблей, был зна-чительно шире того, который очерчен был ранее римским мечом.
Римская и, позднее, Византийская империя построены были на системе средиземноморского очага цивилизации (земледельческо-морской) и степной культуры кочевников.
Монгольская империя захватила уже два очага цивилизации (земледельческо-морской): с одной стороны, Китай, с другой - земли, входившие в Византийскую империю (Малая Азия, Кавказ, Крым, Балканы). [После смерти болгарского царя Ивана Асеня II (1241) Болгария признала власть монголов и в течение ряда лет платила дань ханам Золотой Орды. В Болгарии в 1242 году Батый устраивал смотр своим войскам после Венгерского похода и Далматинского рейда. Позже Болгария находилась в зависимости от хана Ногая (узурпатора-правителя орды на юге Рос-сии); в 1292 году и Сербия признала власть Ногая. Вполне возможно, что тырновские болгарские цари признавали верховную власть Кипчацких ханов до самого турецкого завоевания].
Перемещение центра тяжести
При этом произошло перемещение центра тяжести от одного типа в другой.
Византийско-римская империя основана была на морско-земледельческом типе, и из этой основы вступила в соприкосновение с типом кочевническим и континен-тальным. Монгольская империя имела как раз центр в кочевническом мире, а боковые ветви этой империи - земледельческие очаги (Китай и М.Азия - Балканы).
Русская земля имела ранее культурную связь с одной мировой империей – Византийской. Политическая гегемония Византии имела, однако, характер довольно слабой связи (за исключением церковных отношений). Связь эта совсем расшаталась и ослабла с падением Византии и установлением в Константинополе латинской империи (1204г.).
В результате монгольского завоевания русская земля попала в систему другой империи – Монгольской, за исключением только церковных отношений; в церковном отношении Русь продолжала подчиняться вселенскому патриарху, который большую часть XIII века пребывал уже не в Константинополе, а в Никее (в Малой Азии).
Русь как частица исторического мира
Подчинившись государям из дома Чингисхана, русская земля в политическом от-ношении была включена в огромный исторический мир, простиравшийся от Тихого Океана до Средиземного Моря. Политический размах этого мира наглядно рисуется составом великих монгольских курултаев XIII века: в этих курултаях участвовали (помимо монгольских князей, старейшин и администраторов всей средней, северной и восточной Азии) русские великие князья, грузинские и армянские цари, иконийские (сельджукские) султаны, кирманские и моссульские атабеки и прочие. К центру монгольской власти должны были тянуться люди из разных концов Материка по своим разным делам – административным, торговым и тому подобным.
Для Руси оказались открытыми дороги на Восток. Русские военные отряды ходили с татарскими царями далеко за Дон, из которого раньше половцы мешали им испить воды шеломом [Интересен, например, поход ростовских и ярославских князей с царем Могу-Тимуром в Дагестан на ясский град Дадаков (1277-1278)].
«Гости Рустии» - русские купцы - были в большом числе в Орде на Северном Кавказе во время убиенья князя Михаила Ярославича Тверского (1319 г.). По всему Северному Кавказу можно было найти в это время «церкви христианские», где молились эти купцы.
Русские военные отряды участвовали также в войсках Кубилая при завоевании южного Китая во второй половине XIII века.
Распад Монгольской империи
Монгольская империя, совершенно единая при первых великих ханах, быстро начала распадаться на отдельные государства - китайское, персидское, Джагатайское, Золотую Орду. Тем не менее, связь между отдельными монгольскими государствами продолжала еще долго существовать, и долго еще поддерживались вассального типа отношения различных монгольских государей к лицу великого хана, пребывавшего в Китае со времен знаменитого Кубилая (хотя между собою отдельные монгольские государи часто и упорно враждовали, как, например, персидский Хулагу и Джучид Берке).
Таким образом, до падения монголов в Китае, то есть до середины XIV века (1368г.), поддерживалось, хотя и ослабленное, единство всей имперской монгольской системы.
Чертеж 1331 года
Наглядным документом этого имперского единства является любопытный чертеж монгольской империи, относящийся к 1331 году.
На этом чертеже монгольская империя разгорожена чертою на несколько отдель-ных частей, но все они вместе слагаются в целое единство.
Части эти следующие:
Основное ядро - Срединная Империя (Китай) - Империя Тоб-Тимура;
Персия - Держава Бу-Саина (Абусаида);
Туркестан - Джагатайская Держава (в первой половине XVI века она разделилась на две половины);
Кипчацкое Царство - Держава Ю-Джу - Бу (Узбека).
Согласно этому чертежу, Русская земля («Алош» в передаче монгольского чер-тежника - мадьярское «орош», калмыцкое «орос», кавказское «урус») является крайним северо-западным уголком великого азиатского мира, который можно сопоставить со «вселенной» (ойкумены Византийцев).
Русская земля выступает, однако, не самостоятельным членом этого мира; Великому Хану она подчинена не прямо; Русская земля входит в царство Узбека - составляет часть Улуса Джучиева.
Из русских земель северо-восточная и юго-восточная Русь вошли на более про-должительное время в состав Улуса Джучиева. Другая половина Руси уже в сере-дине XIV века оказалась под властью Запада. Хотя русские земли, вошедшие в состав Польского, Литовского и Венгерского государств, во многом сохранили свои культурные начала, но культуру национально-государственную они утратили.
Неприятели народа русского…
Основное русло исторического процесса развития русской государственности пролегло не в западной, охваченной латинством, Руси, а в восточной, захваченной монгольством.
Восточные русские земли тоже вошли в состав государства иноплеменного – монгольского. Однако, это государство было - мировая империя, а не провинциальная держава.
Эта империя не мешала внутренней культурной жизни своих частей - в том числе и земли русской.
Империя эта вела борьбу со своими западными соседями - Литвою, Венгрией, Польшей, а эти соседи были как раз и неприятелями народа русского. Монголо-татарская волна поддержала на своем гребне оборону русского народа от латин-ского Запада.
Когда Монгольская империя окончательно распалась, прежняя ее часть, Улус Джучиев, Золотая Орда, продолжала традиционную политику борьбы с Западом.
Как и Москва, Сарай боролся с Литвою. Исторически роль Сарая в этом направлении была не меньше. Нападая на Литву, Сарай защищал этим русскую культуру даже тогда, когда политически уже враждовал с Москвою.
Первое открытое противостояние
В 1380 году на Куликовом поле Москва в первый раз открыто выступила против Сарая, и устояла. Устояла ли бы она в эти же годы против Литвы без монгольской помощи - далеко не известно. Сильный Литовский князь Витовт расширял все больше на Восток свои владения. Большой вопрос, без вмешательства Сарая в борьбу, чем кончилось бы дело: укрепился ли бы центр русской государственно-сти в православной Москве или в полуополяченной Вильне. Сарай решил дело.
Поражение Литвы на Ворскле
В 1399 году рать Витовта потерпела на реке Ворскле страшное поражение от Эдигея. После этого поражения Литва долго не могла оправиться; напор латинст-ва на Восток был с тех пор подорван. Историческое значение битвы на Ворскле 1399 года не меньше, чем битвы на Ворскле же небольшим 300 лет спустя (Полтава - 1709 г.).
Битва на Ворскле 1399 года - одно из величайших событий в русской истории, хотя в этой битве восточнорусские полки не участвовали вовсе, а западнорусские участвовали на стороне Витовта.
Совместная историческая жизнь
Успехом Сарая исторически воспользовалась Москва.
Совместная историческая жизнь русской земли и Улуса Джучиева в течение двух столетий имеет громадный исторический интерес и большое историческое значе-ние.
Монгольская империя распалась на несколько держав. Большая часть из них со-вершенно слилась с теми старыми государствами, в рамках которых возникли мон-гольские новообразования. В историю этих государств монгольский элемент вошел просто в виде определенной династии. Такой характер имеет период монгольской династии Кубилая и его приемников в Китае (1260-1368гг.) или период монгольской династии Хулагу и его преемников в Персии (1256-1334гг.) [То же значение имеет образование Татарского Казанского царства на месте государства волжских Болгар].
Сарай и Москва
Иная историческая судьба была суждена Джучиеву Улусу.
Мы не видим полного слияния его с русской государственностью. Мы видим как бы два центра: Сарай и Москву. Первый центр имеет главное, основное, значение в административно-государственной жизни всего царства Золотой Орды, но, все же, это не единственный центр. Исторически это может быть объяснено тем, что Золотая Орда явилась преемницею сразу двух государственных миров: степного (частью половецкого) и лесного (северорусского).
В пределах первого - в южнорусских степях - оказался главный центр Золотой Орды - недаром государство Джучидов известно было на всем Востоке под именем «Кипчацкого царства» (кипчаки – половцы и киргизы).
В пределах второго - в северорусских лесах - возник дополнительный русский центр Улуса Джучиева - Владимир, потом Москва.
Теория двух русел
Теоретически мыслимо было течение дальнейшего процесса двумя руслами.
Или могло постепенно возрастать внутреннее значение северного русского дополнительного центра, то есть Москвы, до тех пор, пока этот дополнительный центр не стал бы сильнее прежнего главного центра, тогда уже был неизбежен разрыв, распадение на два центра. В действительности, как известно, так и произошло. Когда Сарай ослаб, а Москва усилилась, царство Джучидов разорва-лось на две половины: Золотую Орду и великое княжение Московское.
Но мыслимо было обратное явление. Главный центр мог получить преобладающее значение и постепенно захватить и переработать все внутренние и внешние силы обеих половин Улуса Джучиева – татарской и русской. Золотая Орда могла стать если не прямо русским, то монголо-русским государством, как было монголо-китайское, монголо-персидское, а с другой стороны - литовско-русское.
Сарай мог стать духовным и культурным центром Руси?
Существенным для такого слияния в новых монгольских государствах был вопрос религиозный.
Культурное слияние было полным и решительным, когда правящая монгольская аристократия принимала веру большинства населения страны, куда внедрилась эта аристократия (буддизм в Китае, мусульманство в Персии) [Легко представить себе, какое решающее значение в русских исторических судьбах имело бы, если бы литовские князья прочно приняли Православие, а не латинство.]
Иными словами, если бы монгольские ханы, потомки Джучи, приняли православие, то, вероятно, не Москва, а Сарай оказался бы духовным и культурным центром русской земли.
В обычном сознании так прочно укоренились представления о чуть ли не исконном мусульманстве татар и монголов, что предположение о переходе в Православие ханов Золотой Орды покажутся, может быть, праздными и пустыми фантазиями. Однако, фантазии эти несколько раз близки были к осуществлению. Мусульманство вовсе не было исконною верою монголо-татар (См. об этом в IV книжке «Временника» в моей статье о св. Александре Невском).
Не кто иной, как сын Батыя Сартак был, вероятно, или очень близок к Православию, или прямо в Православие и перешел. О христианстве Сартака есть показание добросовестного арабского историка аль-Джауздани, автора книги «Насировы таблицы». Аль-Джауздани в 657 году мусульманского летоисчисления (1258-59 г. от Рождества Христова) видел в Дели приехавшего из Самарканда по торговым делам сеида Ашрафа-эд-дипа. Сеид рассказывал историку следующее о Сартаке и его смерти [в 652 году по мусульманскому летоисчислению (1254-1255г. от Рождества Христова)].
Сартак, гонитель мусульман, наследовал своему отцу Батыю после смерти его. Вступив на престол, Сартак должен был отправиться на поклонение великому хану Менке. На обратном пути Сартак проехал мимо орды дяди своего Берке и повернул в сторону, не повидавшись с ним. Берке послал спросить о причине такого оскорбления.
Сартак ответил: «Ты мусульманин, а я исповедую христианскую веру; видеть лицо мусульманина есть несчастье». Берке заперся в своей палатке, положил веревку себе на шею и трое суток провел в плаче и моливе: «Боже, если вера Мухамеда согласна с истиною, отомсти за меня Сартаку». На четвертый день после этого Сартак умер [По другому известию (Абуль-фарфджа) Сартак посвящен был даже в диаконы].
Преемник Сартака Берке, наоборот, официально принял мусульманство. Обращение Берке не означало, однако, окончательного обращения в мусульманство всей Орды. Один из следующих «ордынских царей» Тохту (1291-1313 г.г.) был ревностным почитателем шаманства и ламаизма. Преемник его Узбек, на сестре которого женат был московский князь Юрий Данилович, был очень расположен к Православию (Узбек женат был на византийской царевне, получившей имя Байлунь. Одновременно Узбек поддерживал хорошие отношения и с Римом).
На Сарайских монетах, относящихся, по-видимому, ко времени Узбека, встречаются изображения двуглавого орла и, вероятно, Богородицы (женщины с младенцем). Узбек перешел, однако, в мусульманство. «Царь Озбяк обесерменился», - отмечают и наши летописи. Лишь с этого времени (начало XIV в.) положена была окончательная грань между Золотою Ордою и Русью. Впрочем, и сам Узбек, и его ближайшие преемники доброжелательно относились к русской церкви и давали «яр-лыки» в обеспечение прав русских митрополитов и епископов, точно так же, как не ставили никаких препятствий переходу монголо-татар в Православие.
Два культурных центра Джучиева Улуса - Сарай и Москва - тесно связаны между собою в устройстве величайшей русской исторической культурной силы – Православной Церкви.
Вскоре после монгольского завоевания руководители русской Церкви поняли и осознали необходимость крепче связаться с новым государственным центром - Сараем. Русская церковь пережила время неустройства. Кафедрою митрополита с самого начала на Руси был Киев. После монгольского погрома 1240 г. Киев потерял значение и долго не мог оправиться.
Митрополиты стали подолгу жить в северо-восточной Руси, во Владимире на Клязьме, а в конце XIII века окончательно переселились во Владимир, а затем в Москву.
Митрополит не мог, однако, оставить без внимания главный центр Улуса Джучиева - Сарай. Каждый русский митрополит XIII-XIV веков должен был часто ездить в Сарай и подолгу пребывать там. Понятна была мысль - устроить в Сарае нечто вроде постоянного своего представительства. Таким представительством была основанная в 1261 году митрополитом Кириллом Сарайская епископская ка-федра. Со своей стороны и «царь татарский» требовал, чтобы в столицу его назначен был «большой поп». Сарайский епископ был как бы представителем митрополита всея Руси, подобно тому, как этот последний сам был на Руси как бы представителем Вселенского Патриарха Царьградского.
Сарайский епископ служил посредником между митрополитом и монгольским ханом, с одной стороны, вселенским Царьградским императором и патриархом - с другой. К патриарху и царю греческому в Царьград ездил епископ с грамотами от царя ордынского и от митрополита всея Руси.
Таким образом, если было два центра в Улусе Джучиевом - Сарай и Москва - то эти же центры служили средоточиями и церковного устройства Руси.
С точки зрения государственно - административного механизма главный центр был Сарай, дополнительный - Москва.
В церковном отношении было наоборот. Главный центр был Москва, дополнительный - Сарай.
Но если бы оправдались вышесказанные предположения о переходе сарайских ханов в Православие, ясно, что быстрее переменились бы роли Москвы и Сарая и в церковном отношении. Митрополия всея Руси, утратив Киевские корни, укрепилась бы окончательно не в Москве, а в Сарае.
Сохранились кое-какие исторические следы притязаний Сарайского епископа на внушительную роль в русской церковной жизни. Сарайский епископ постоянно на-стаивал на расширении своей власти в сторону русских земель. В течение второй половины XIII и первой половины XIV века шли постоянные споры за пограничные приходы рязанской земли (по верховьям Дона) между владыками Сарайскими и Ря-занскими. Митрополит Феогност решил спор в пользу Сарая, и с тех пор Сарайский владыка стал именоваться «Сарайским (позже Сарским) и Подонским», даже когда спорные приходы отошли снова к Рязани. Один из Сарайских епископов Измаил питал какие-то замыслы против самого Московского митрополита, так что митрополит Московский Петр (позже причисленный к лику святых) лишил Измаила сана и епархии (1312г.).
Притязания Сарайского владыки в действительности не осуществились.
Центр православной государственности укрепился в Москве, а не в Сарае.
Церковно-политическое значение Сарая падало вместе с падением силы Золотой Орды и, наконец, пало окончательно. В середине XV века Сарайский епископ Вассиан перенес свою кафедру в Москву, поселившись в Крутицах, которые уже с конца XIII века служили подворьем сарайских епископов в Москве. Сарайский епископ превратился в епископа (затем митрополита) Крутицкого.
Крутицкий митрополит, викарий и правая рука Патриарха Московского и всея Руси, представляет собою, таким образом, исторический пережиток глубокого значения.
Крутицкий митрополит, викарий Московского Патриарха, есть напоминание о не осуществившейся исторической возможности - патриархе Сарайском, для которого святитель Московский был бы наоборот викарием.
Крутицкий митрополит - глубокий символ монгольского влияния на развитие русской культуры.
Комментариев нет:
Отправить комментарий